Борода глава еврейской общины

Текущая версия страницы пока

не проверялась

опытными участниками и может значительно отличаться от

версии

, проверенной 29 января 2018; проверки требуют

14 правок

.

Текущая версия страницы пока

не проверялась

опытными участниками и может значительно отличаться от

версии

, проверенной 29 января 2018; проверки требуют

14 правок

.

Алекса́ндр Моисе́евич Борода́ (2 июля 1968 год, Москва, РСФСР, СССР) — российский религиозный и общественный деятель. Президент Федерации еврейских общин России, основатель и директор Еврейского музея и центра толерантности.

Член Общественной палаты РФ. Член Общественного совета при Министерстве обороны Российской Федерации, входит в комиссию по комплектованию войск по призыву и контракту. Член Экспертной группы по совершенствованию законодательства в сфере свободы совести и религиозных объединений Экспертного совета Комитета Государственной Думы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений.

Биография

Родился 2 июля 1968 года в Москве, в семье инженеров. Детство прошло в районе Марьина Роща. Учился в Московском техникуме транспортного строительства.

По окончании техникума был мобилизован в ряды Советской армии, проходил службу в морской авиации.

Окончил Всесоюзный заочный политехнический институт по специальности «Маркшейдерское дело». Принимал участие в строительстве станций метро Коньково, Теплый Стан, Бибирево, Алтуфьево. Согласно указу мэра Юрия Лужкова от 1 июля 2008 года «за большой вклад в развитие строительной отрасли города Москвы и многолетний добросовестный труд» присвоено звание «Почетного строителя города Москвы».

В 1989 году, учась в институте и работая, А. М. Борода стал посещать синагогу. В начале 1993-го начинает работу над журналом «Лехаим» совместно с Борухом Гориным (прим. — главный редактор журнала «Лехаим», Глава Департамента общественных связей ФЕОР).

Вручение Ордена Дружбы, 10 марта 2016 г.

Продолжая работу в журнале, в 1996 году становится президентом регионального общественного Фонда развития еврейской культуры — занимается проблемами развития еврейской жизни в масштабах Москвы. Фонд одним из первых на территории России развернул широкую благотворительную деятельность: в первую очередь, обширные ежемесячные региональные программы для малоимущих семей, культурно-просветительскую работу, образовательные программы и семинары, ежемесячные благотворительные концерты.

В 1996 году при содействии Бороды начинается строительство Московского еврейского общинного центра крупнейшего в Восточной Европе, которое завершается в 2000 году.

С 2000-го года А.Борода являлся исполнительным вице-президентом ФЕОР. Федерация еврейских общин России является ведущей еврейской организацией России, в которую входит более 200 общин в 180 городах, в 42 из них постоянно работают раввины.

19 февраля 2008 года избран президентом Федерации еврейских общин России.

Алексанр Борода — генеральный директор и основатель Еврейского музея и центра толерантности, открытого 8 ноября 2012 года в здании Бахметьевского гаража в Москве.

В 2015 году стал членом Жюри 1-го Московского еврейского кинофестиваля, а в 2016 — 2-го Московского еврейского кинофестиваля. С 2017 года член Общественного совета Московского еврейского кинофестиваля.

Семья

Женат, имеет пятерых детей.

• Жена — Хава Давидовна Борода.

Имеет 5 детей:

Сын — Давид,

Сын — Менахем Мендел,

Сын — Леви Ицхак,

Сын — Йосеф Мордехай,

Дочь — Ривка Фейга

См. также

• Федерация еврейских общин России
• Еврейский музей и центр толерантности
• Московский еврейский кинофестиваль

Ссылки

• Россия 24: Александр Борода: Интерес к религии будет только расти
• Москва 24: Александр Борода. Максимальное приближение”
• Телеканал Дождь: Александр Борода: Благодаря Путину евреи стали чаще ходить в синагогу
• Эхо Москвы: Музейные палаты

Примечания

Федерация еврейских общин России (сокращённо ФЕОР) — одна из российских религиозных организаций, объединяющих общины ортодоксального иудаизма Хабад-Любавич; зарегистрирована Минюстом РФ в 1999 году.

Декларируемая цель — «создать условия для полноценной религиозной и национально-культурной жизни граждан России, исповедующих иудаизм и идентифицирующих себя с еврейским народом. Основное средство для реализации этой цели — всестороннее развитие еврейских религиозных общин с необходимой инфраструктурой (синагоги, воскресные и общеобразовательные школы с еврейским этнокультурным компонентом, йешивы и иные высшие учебные заведения, общинные центры и пр.) на территории Российской Федерации».

Совет ФЕОР

• Глава Раввинского совета ФЕОР — главный раввин России Берл Лазар;
• Президент ФЕОР — Александр Борода;
• Глава Попечительского совета ФЕОР — Роман Абрамович;
• Глава Общественного совета ФЕОР — Иосиф Кобзон;
• Глава Совета председателей общин ФЕОР — Марк Грубарг;

Деятельность

Восстановление общин

На 2014 год в состав ФЕОР входили 200 общин в 178 городах, в 42 общинах работали раввины. Фактически ФЕОР является филиалом Хабада в России и СНГ.

Образование

Действует 70 воскресных школ в различных российских городах. В Москве открыто 11 воскресных школ. В рамках ФЕОР работает 25 общеобразовательных школ с еврейским этнокультурным компонентом, 28 детских садов, 20 детских оздоровительных лагерей, действуют 4 высших религиозных учебных заведения.

В 2003 году ФЕОР учредила Международный институт XXI века, который в 2008 году получил государственную аккредитацию.

В 2011 году в сети образовательных учреждений ФЕОР и фонда «Ор Авнер» было свыше 100 учебных заведений, включая 25 общеобразовательных учебных заведений, 57 воскресных школ и 29 детских садов, в которых обучалось около 14 тыс. детей. При поддержке ФЕОР действовали такие высшие учебные заведения как Махон Хамеш и Университет XXI века.

Социальные программы

В гуманитарных программах ФЕОР принимают участие свыше 120 тысяч человек (2013). При поддержке федерации действует 41 синагога и около 70 общинных центров, в том числе 11 крупных общинных центров (2007).

Восстановление и строительство синагог

С 2002 года при поддержке федерации было открыто 5 новых зданий синагог (2007).

Борьба с антисемитизмом

При ФЕОР создан департамент по правозащите и борьбе с антисемитизмом.

См. также

• Конгресс еврейских религиозных организаций и объединений в России (КЕРООР)
• Иудаизм в России
• Российский еврейский конгресс
• Хабад

Примечания

Ссылки

• Официальный сайт ФЕОР
• Официальный сайт Главного раввината России

Несколько мыслей о воспитании, мечте и семейном счастье

(разговор с ребецен Хавой Бородой за стаканом свежевыжатого морковного сока)

Общение с ней строится непринужденно и просто, в глазах горят искорки, от нее одновременно веет женственностью и озорством, по ходу нашего разговора, Хава успевает приготовить легкий завтрак, назначить несколько встреч, и все без суеты и с удивительным расположением к собеседнику.

Дочь отказников, жена раввина и президента ФЕОР – А. М. Бороды, мама 5 детей, приехавшая в Россию почти 20 лет назад ( родилась в Киеве, в 14 лет эмигрировала вместе с родителями в США) в шлихут

— Когда я вышла замуж, то после свадьбы переехала в Москву. До свадьбы я мечтала, чтобы мой будущий муж был раввином, у нас была бы своя община, где мы могли бы привлекать людей к иудаизму. Но мой муж считал, что ему, москвичу, который не эмигрировал, не был в ешиве, которого никто в шлихут не посылал, нужно заниматься другими делами – организационными. Он уже работал тогда вместе с раввином Берлом Лазаром, и считал это вполне достаточным. Но человек постоянно меняется, не стоит на месте, и совсем скоро все перевернулось, мое желание реализовалось, ну, скорее это уже было желанием моего мужа. Поэтому уже мне пришлось подстраиваться под новые обстоятельства. Жена должна всегда идти за мужем, быть реальным помощником ему, принимать его образ жизни, ведь они в одной упряжке. Если твой муж работает в поле и пасет коров, то жена должна научится их доить, а не философствовать, иначе семья просто начнет разваливаться. И если муж меняет курс, то и ты не остаешься на месте. Что касается Москвы, я все время стремилась сюда приехать, потому что знала, что евреи здесь очень нуждаются в духовной жизни, как в еде или питье. Поэтому с первого же шабата у нас были гости. Когда я приехала, так горела желанием что-то делать, что хотела пойти раздавать на улицах шабатние свечи. Муж был в шоке от моей напористости и тактично объяснил, что здесь люди еще к этому не готовы и меня не поймут.

Откуда такое стремление давать?

— Наверное, в первую очередь от моих родителей. Они добрейшие люди, у нас дома всегда были гости и, хотя они не были религиозными, зато очень еврейскими. Папа был в отказе 10 лет, учил иврит, хотел создать еврейский театр, хотел, чтобы евреи гордились тем, что они евреи, он открывал людям глаза, говорил им правду. Помню, мне было лет 9-10 и у нас дома обыск. КГБ искало книги. Папа перепечатывал книгу «Исход» и распространял ее. Это не была какая-то религиозная литература, но тогда посадить могли и за такое. В тот день я вынесла в своем портфеле два экземпляра книги и перепрятала их. Наверное, если бы отец не вырос в Советском Союзе, то был бы вполне себе соблюдающим евреем. Отец воспитывал меня в духе борьбы за свое право быть еврейкой, учил гордиться своим происхождением. Это мне многое дало. Когда я приехала в Москву и увидела просто сотни евреев, интеллигентных, но далеких от своего еврейства, то вспомнила о мечте папы создать еврейский театр. У меня возникло желание сделать некую площадку, где таким людям, ассимилированным, ничего не знающим о своих корнях, было бы комфортно приближаться к иудаизму, к синагоге, ведь сами они ни за что бы в нее не пришли. Эта мечта потом преобразилась в … Еврейский Музей.

Получается, что Ваши мечты рано или поздно воплощаются в реальность. То же можно сказать и про общину в Подушкино?

— Несмотря на то, что сделать общину было моим желанием, подтолкнули нас к этому наши гости. Многие из них жили на Рублевке и вскоре стало понятно, что приезжать в центр Москвы они не могут, так как стали узнавать о законах Шабата и не хотели их нарушать и ездить в этот день. Хотели приводить на праздник свои семьи. Нам предложили снять загородный дом и приезжать туда на шабаты и праздники. Так и начался наш личный шлихут. Вначале было очень трудно, совершенно непонятно сколько гостей придет, ведь это не как у себя дома — это синагога, где двери открыты всем и всегда. В первый день к нам пришло около 40 человек. В тот вечер я была и поваром, и официантом, и ребецен, и мамой одновременно. Это было не просто, но я справилась.

Для меня важно было создать такую атмосферу, чтобы людям было приятно и комфортно, чтобы им хотелось приходить постоянно и проводить как можно больше времени в синагоге. В Шабат надо уметь получить особый духовный заряд на всю следующую неделю. Но это можно сделать только в том случае, если человеку хорошо, он сыт, у него ничего не болит, и он находится в хорошей компании людей. Об этом кстати говорил Ребе, если у человека есть физический недуг, то душе тоже плохо. Поэтому моя цель была создать такое место, где будет хорошо и физически, и духовно. Я старалась обеспечить комфорт, тепло и уют, а мой муж, лекциями, молитвами и тостами вносил духовную атмосферу шабата. Поэтому у нас есть и вкусная еда, и домашние тапочки, и даже парилка. Мне кажется, у нас это получилось. (смеется) Во всяком случае так говорят.

У нас собираются такие люди, что просто невозможно что-то делать, не вкладывая всю душу. Община многое дала мне самой. Я стала больше ценить жизнь и понимать ее. Каждый новый человек — это целый свой мир, а у нас каждый просто не повторим. Я уже не представляю жизнь без общины, и я счастлива, что люди скучают, когда не могут к нам приехать. Люди у нас просто золотые, они чувствуют Б-га, видят Его ежедневные чудеса, под час более зримо, чем многие давно соблюдающие традицию люди. Возможно, они еще не все соблюдают, просто потому, что не выросли в еврействе, но они горят, они ищут Б-га, и это зажигает нас самих.

А как ваши дети это воспринимали, помогали Вам с мужем?

— Я не сразу смогла найти баланс между детьми, мужем, общиной. Приходилось чем-то жертвовать, иногда дети отходили на второй план, да, обижались, но потом подросли, поумнели, и сейчас даже читают Тору, говорят Диврей Тора. К тому же, они общаются с добрыми, порядочными людьми, у которых многому можно поучиться, это такая школа жизни!

Ведь если ребенок растет без отца, то его надо любить сильнее — он сирота. Так же и те, кто вырос в бывшем Советском Союзе были лишены знаний о Б-ге, нам их надо больше любить, ценить и уважать, ведь они сами для себя нашли Всевышнего. Это неординарные, сильные люди. Возможно, от них можно большему научиться, чем от любых других.

Только что мы отмечали Шавуот — праздник передачи Торы и традиции, воспитания будущего поколения. Какие качества Вы стараетесь передать своим детям? (разговор проходил через несколько дней после праздника Шавуот — редактор)

— Самое главное, что мы можем дать детям – это гены, то что заложено в нас самих, а потом уже то, что они видят в семье. Человек живет с тем, что в него заложено изначально природой. Что касается меня, то я старалась передать доброту, честность, порядочность и стремление к правде. А в воспитании главное, чтобы слова с делами не расходились, можно сто раз говорить, как важна, например, мицва принимать гостей, но если дети видят, что это тебе в тяжесть, то не возьмут это себе на вооружение. Важно понимать, что никакая работа не заменит общения с детьми, ведь если потеряешь связь с ребенком, то он не будет следовать твоим идеям, ради которых ты забыл о нем. Балансировать между семьей и шлихутом всегда сложно. Особенно женщине. Ведь для мужчины главное это все-таки его работа, его миссия в мире. А для женщины главное – семья, дети. Недаром возникло такое явление как аидише мама, про папу так не говорят, именно на ней лежит ответственность, чтобы ребенок стал настоящим евреем. В принципе, еврейство не даром по матери передается. Наверное, отсюда и гипер-опека такая, желание передать детям все возможное и невозможное. Иногда это работа и за маму, и за папу.

Как совместить, как успеть и мужу уделить внимание, и детям, и приготовить, и гостей принять, как сделать так, чтобы праздник был праздником, а не «самым тяжелым днем недели»?

— Я по своей природе перфекционист, и если с чем-то не справляюсь и что-то не получается, то очень расстраиваюсь. И когда перед женщиной стоят несколько задач одновременно, и все важные, то надо научиться жонглировать, как жонглер в цирке, быть менеджером, и распределять свои силы правильно. Мне в этом помог мой муж, который как-то сказал, что не стоит печь халы, если можно купить готовые в магазине, даже если они не будут такими вкусными, зато ты так не устанешь — для меня это важнее.  Атмосфера, настрой, это и есть самое главное. Настроение еврейской женщины — это главный вектор всей семьи. Она зажигает свечи и первой принимает шабат, она дает тепло и свет. С нее все начинается, и если мы зажигаем наши свечи — улыбку, красоту, любовь, то все озаряется этой энергией и тогда, поверьте, и селедка с картошкой могут показаться самым большим деликатесом. Быть довольной – это уже пол дела. Поэтому, надо искать равновесие между качеством и количеством во всем, учиться распределять себя.

Хава, а Ваша жизнь как-то изменилась после обретения нового статуса, ребецен?

— Любой еврейской женщине быть женой и мамой — большой труд. Наверное, ответственности стало больше, со временем стала меньше принадлежать себе самой. Если раньше проходила в синагогу помолиться, то сейчас сначала помогу открыть нужную страницу в сидуре кому-то, а потом уже открою свой. Знаете, врач он везде врач, даже если он летит в самолете. Быть женой раввина — быть примером всегда и везде.

Есть ли у Вас какой-то свой фирменный рецепт, как быть счастливой?

— Нет никаких секретов, как быть счастливой. Просто надо быть чуткой и отзывчивой, слушать свой внутренний голос, понимать, кому ты сейчас нужна больше, ребенку, мужу, другу, или себе самой. Надо следовать за своими чувствами, как ни странно это звучит. Собственно, быть настоящей женщиной. Нельзя потерять себя, а то можно потерять все. Часто может показаться, что забота о себе — это в ущерб семье, но это не так. Чтобы дарить тепло, на это нужны силы. Любовь к себе — это не эгоизм, это основа шалом байт.

Автор: Беата Виткин

Фото: Сонина Наталья, семейный архив героев

Читайте также

Президент Федерации еврейских общин России и основатель Еврейского музея и центра толерантности мечтал стать пожарником, но выучился на маркшейдера. О кашруте он узнал от однополчан-азербайджанцев, а свадьбу сыграл через полтора месяца после знакомства.

Я родился в Марьиной Роще. Но в местную синагогу не ходил, даже не знал о ее существовании. А бабушка туда ходила, да. Папа и мама были инженерами, работали допоздна. Я в детстве мечтал стать пожарником. Мне казалось, что они работают мало — только тогда, когда есть пожар.

Когда мне исполнилось 12 лет, семья переехала в Бибирево, чтобы увеличить жилплощадь. После переезда раз в год всей семьей посещали синагогу на Архипова на Симхат-Тору, а перед Песахом покупали мацу. Вокруг меня евреев не водилось, поэтому так странно было: уже на станции «Площадь Ногина» много евреев, а перед синагогой — вся улица битком.

Рос я обычным московским школьником, но с четкой самоидентификацией. Семья была четко ориентирована в еврейском плане. Верили в то, что Б-г есть. Национальность не скрывалась, ущербности мы не чувствовали, даже ощущали превосходство. Мне давали «хануке гелт». Впрочем, карманные деньги были и так. Помню, приятель, который жил на четвертом этаже, прочел в классном журнале, что я еврей. Он начал что-то такое говорить типа: «Я думал, ты украинец, а ты, оказывается…» В результате я его стукнул, мы перестали общаться.

Школу окончил, пошел в техникум. Были всякие ограничения для евреев Москвы — в тот вуз берут, в этот не берут, и я решил подготовиться заранее. Окончил техникум на одни пятерки. Потом пошел в армию.

Наши евреи свинину не едят

Советская армия была похожа на тюрьму. Живешь собачьей жизнью, тебя унижают. Ты — раб. Я служил на аэродроме в Крыму. В случае войны наша боевая задача была все свернуть и передислоцироваться в Болгарию, в тыл. Армейские друзья, кстати, это не самое крепкое сближение. Солдат сплачивают тяжелые испытания, а должно сплачивать общее видение, интересы. Нам так командиры и говорили: уйдете — все забудете.

В армии мое национальное самосознание раскрылось по полной. В московских дворах сверстники были более-менее одинаковыми, а тут разные народы СССР представлены. Азербайджанцы, чеченцы, у всех национальная гордость. Я сразу говорил, что еврей. Родителей попросил, они в армию мацу прислали. В столовой азербайджанцы удивлялись: «Слушай, а наши евреи свинину не едят». А я не знал, что это трефная пища. Про то, что в субботу работать нельзя, знал, а про свинину — нет.

Когда после армии я попал в синагогу на Архипова, очень плохо представлял себе, что происходит. Там увидел стенд с адресом синагоги в Марьиной Роще. Пошел, понравилось. Ходили молодые ребята, мои ровесники. И атмосфера была небольшой синагоги. Их взгляды и философия «Хабада» были мне близки, меня дома воспитывали в похожем ключе: любить всех евреев и тому подобное. Это импонировало.

Папа считал, что человек должен работать по специальности, которая требует знаний от него самого, без необходимости отвечать за других. Вот я и выучился на маркшейдера, эта работа не требует привязки к кому-нибудь другому. А потом ушел в религию. Не знаю, оправдал ли я папины надежды.

Ехать или не ехать?

Президент Федерации еврейских общин России раввин А. М. Борода (фото: Илья Иткин)

Считаю, что религиозные должны идти работать. Отучиться в ешиве год после свадьбы, как хабадники обычно делают, а потом зарабатывать деньги. Потому что жить на иждивении других аморально. Человек должен созидать, зарабатывать трудом своих рук. В ешивах по-настоящему способных учеников процентов 10, остальные сидят, потому что им так выгоднее. Работать гораздо тяжелее, чем сидеть на пособии.

Религиозное общество в Израиле не только не показывает пример светскому, но демонстрирует негативные стороны поведения. Вот, скажем, жители Бней-Брака готовы были бы себя защищать, если бы те, кого они ненавидят, отошли в сторону? Когда одни защищают, а другие уклоняются, одни платят налоги, а другие их получают, симпатии это не вызывает.

Земля Израиля, безусловно, является святой, написано, что Б-г прощает грехи человеку, который там живет, а живущий в диаспоре приравнивается к идолопоклоннику. Но есть и диаспора, это обычное положение дел. Евреи живут в разных странах, потому что там они работают, могут прокормить семью, это достаточная причина. Я не беру на себя ответственность советовать людям ехать в Израиль или не ехать. Это индивидуальное решение. Не факт, что при переезде туда или сюда человек станет счастливее. Могу дать вводные данные, не более.

После армии, в 1989-м, я был настроен на отъезд. Но возникло много новых дел, я пошел учиться в заочный институт, занимался бизнесом, начал ходить в синагогу. Отъезд не то чтобы потерял актуальность — он стал откладываться, а потом сошел с повестки дня. В начале 90-х я был на Земле обетованной, там у меня родственники. Мне понравилось, хоть и было жарко. Сестра позже уехала, она поняла, что надо ехать, ничего интересного в Москве для нее не было. А у меня все закручивалось — бизнес, религиозная жизнь.

Мы, как одна из конфессий, работаем с органами госвласти. Но никогда нас не просили делать то, что противоречит нашим верованиям. Я почти не высказываюсь по политическим моментам. Но выражаю точку мнения по еврейским вопросам. Мы не вмешиваемся в политические или экономические аспекты российско-украинского конфликта. Но когда люди ходят с портретами Бандеры, это не имеет отношение к политике. Это реабилитация нацизма, оскорбление нашей исторической памяти. Или партия «Свобода», деятельность которой носит явно антисемитский характер. И неонацистские марши в Прибалтике. Это не политика, это борьба с антисемитизмом, мы ее ведем. Еврейские организации должны об этом говорить.

Мне абсолютно не нравятся теории антиизраильской направленности, характерные для некоторых религиозных движений. Я говорю не о сионизме, а об Израиле как государстве, в котором живут евреи. И государство их кормит и защищает. Это не вопрос отношения к государству и его идеологии. Израиль — самое крупное еврейское поселение, надо с уважением относиться к его функциям и посильно помогать.

Четыре свидания

Есть люди, которым подходят синагоги литовского направления, есть люди, которым ближе хасидский стиль. Это зависит от характера конкретного человека. Хабадники тоже разные бывают. В Москве есть три любавические синагоги. Те, которые предпочитают Бронную, считают, что Марьина Роща более прохладная, более официальная. Те, кто ходят в Отрадное, хвалят клубную атмосферу тамошней синагоги. Личность раввина накладывает весомый  отпечаток.

В диаспоре шидух — единственно возможная форма создания еврейской семьи. С будущей женой меня познакомила сестра раввина Берла Лазара. Моя супруга из Киева, жила в Лос-Анджелесе, училась в Нью-Йорке. Я туда поехал, провел недели полторы. Встретились раза четыре. И потом объявили о помолвке. Поехал знакомиться с ее родителями, вернулся в Москву, мы договорились о дате свадьбы. Месяца через полтора поженились.

Особых поручений по дому мне жена не дает, я в пятницу прихожу поздно. Моя задача за шабатным столом рассказать о недельной главе Торы. Мои дети знают, как работает община, им знакомы разные организационные моменты. Они учатся в ешиве, преподаватели занимаются их формальным воспитанием. А я слежу за моральными качествами: чтобы были честными, порядочными людьми.

«Хабад» был активен и в советское время, и сейчас. В других движениях раввины, которые приезжают в Россию, являются контрактниками. А эмиссары «Хабада» приезжают в город навсегда, чтобы там жить. Эмиссаров специально ничему не обучают. Они учат Тору, потом помогают другим эмиссарам, так и перенимают нужные навыки. Недавно я был у Чернобыльского ребе в Бней-Браке. Его зять говорит: «Мы были в Москве, там все выходцы из Украины — в “Хабаде”». А ребе отвечает: «Ну так “Хабад” через все прошел, он это заслужил».

Музей толерантности — это надобщинная структура, вышедшая за традиционные рамки. Поэтому попечительский совет работает так, как это принято на Западе. Американский «Хабад» считает, что книги Шестого Любавического ребе должны переехать в Бруклин. То, что они находятся в нашем музее, для них ничего не значит.

Не могу сказать, что являюсь образцом толерантности и политкорректности, но в целом, если что-то не нравится, в лоб не озвучиваю. Прямолинейность и желание все сказать — это не одно и то же. Высказать все в лицо может быть крайне неэффективным. Тебе что важно — выговориться или достичь результата?

Благотворительность — это не халява

Президент Федерации еврейских общин России раввин А. М. Борода (фото: Илья Иткин)

Мне кажется, что светские евреи — ментально россияне, живут в общей системе координат, от общей массы не отличаются. У религиозных свои ценности. Ментально я за объединение российских еврейских организаций. За единство многообразия. Должна быть общая структура, единая еврейская община России. Это было бы хорошо для позиционирования. Мы делали шаги в этом направлении. Но другие организации не хотели, боялись, что их будут ущемлять.

Пожилые люди нуждаются в благотворительности. Поэтому бесплатные еврейские мероприятия не являются «халявой», это жизненная необходимость. Есть люди, которые нуждаются, и есть те, которые приносят деньги. Просить деньги у спонсоров очень некомфортно. Единственное, что мотивирует, — это цели. Понимание, зачем это делаешь. Такое ощущение осталось до сих пор. Дать намного проще, чем брать. Многие люди мало знают о еврейской жизни, но готовы помочь общине материально. В моей практике имелись спонсоры, которые на протяжении 10 лет давали деньги, а сами никогда в синагоге не были. Они чувствовали потребность именно в оказании помощи. Единственная связь с общиной у них происходила через меня.

Я стараюсь, чтобы деньги не меняли сущность наших отношений и чтобы спонсоры понимали важность своего вклада. Случались ситуации, когда спонсорские деньги оказывались столь незначительными, а дискомфорт при общении с ними настолько большим, что я от этих пожертвований отказывался.

Кем я буду через 10 лет? Если не дай Б-г не придет Машиах, буду продолжать делать то, что делаю.